— Где в этот раз не знаю, а в прошлый раз в «Савое»жил, — подумав немного, ответил Костя, — я случайно слышал, как Черептуда звонил.

— Это хорошо, — расцвел Маркиз, — этосчастливая случайность. Значит, вот тебе пленка, и на этом мы простимся. Завтражди звонка до одиннадцати, а там, поступай как знаешь!

С этими словами Маркиз быстро отстегнул Костину руку отдвери и вытолкнул его наружу. Костя не успел повернуть голову, как «мазла»газанула и уехала.

У капитана Ананасова с утра было отвратительное настроение.Кроме того, что утро само по себе было, наряду с понедельником, самым нелюбимымего временем года, поскольку по утрам приходилось выползать из-под теплогоодеяла и приниматься за осточертевшие дела, этим утром у него еще и жуткоболела голова. Накануне Сеня Гудронов уговорил его зайти после работы в бар«Джон Сильвер».

И повода-то особенного не было, и настроение не слишкомподходило, но морально неустойчивый капитан тем не менее дал слабину. И теперьон расплачивался за это немыслимыми физическими и нравственными страданиями. Вголове у него словно бронетранспортер буксовал, лязгали его ржавые гусеницы, даеще и перекатывалось по кабине пустое помятое ведро. Принимать какой-нибудьиностранный аспирин не имело смысла.

Против такой буксующей и лязгающей крупнокалиберной болиимпортная таблетка — то же, что перочинный ножичек против тигра-людоеда.

Ананасов выпил две кружки растворимого кофе, застонал ипоплелся заводить машину.

На это утро у него было назначено опознание в морге. Мысль оморге была теперь, в его нынешнем состоянии, более чем уместна. Однако преждеследовало заехать за свидетелем, мужем потерпевшей. Этот свидетель вызывал укапитана Ананасова ярко выраженную неприязнь — держался то заносчиво, тотрусливо и жалко, на опознание ехать долго не соглашался, явно трусил.Следователь решил привезти его в морг хоть в наручниках, лишь бы этот козел несорвал опознание.

И вот теперь чертова «пятерка» не захотела заводиться.

Ананасов вылез из машины, немедленно угодил ногой в глубокуюлужу, выразился по этому поводу так цветисто, что проходивший мимо уличный котпокосился на него с уважением, и полез под капот видавшего виды транспортногосредства.

Он зачистил клеммы аккумулятора, разобрал и тщательно протерсвечи, употребил еще несколько крепких образных выражений, которые в подобнойситуации часто помогали, но проклятый драндулет не подавал никаких признаковжизни.

Кот вернулся и привел с собой двух друзей, и все трое теперьсидели и слушали, как ярко умеет выражать свои эмоции капитан милиции, попавшийв безвыходное положение.

Ананасов опустил руки. Он думал о том, как все-такинесправедливо распределены земные блага. Допустим, какой-нибудь его коллегаслужит в полиции Майами, штат Флорида. Так мало того, что там, в этойблагословенной Флориде, не бывает нашей сомнительной слякотной питерской зимы,когда ты вылезаешь из машины и по колено проваливаешься в ледяную лужу, послечего весь день ходишь с мокрыми ногами; мало того, что он, этот американскийполицейский, ездит на приличном «шевроле» или бойком «форде», а не напроржавевшей рухляди, так еще и зовут этого любимца удачи, этого довольногожизнью американского козла не иначе, как Сэм Браун или, по крайней мере, ДжекКоллинз, а не Андрей Питиримович Ананасов.

Капитан не любил свое имя. Точнее, не столько даже само имя,сколько отчество и фамилию. Отчество у него было какое-то старозаветное, можнодаже сказать — церковно-славянское, а фамилия вообще непонятно какая,совершенно не мужественная, фруктовая и экзотическая. Вот у Гудронова фамилиявполне приличная, что-то в ней звучит мужское, серьезное, приходят на уммашины, автогонки…

Вспомнив Сеню Гудронова, капитан невольно подумал о минувшемвечере и тихонько застонал — головная боль от таких мыслей пошла лязгатьгусеницами по новому кругу. Капитан скривился от боли и поглядел накомандирские часы. Время, когда он обещал заехать за свидетелем Крыловым,безнадежно прошло. Зная, насколько этот Крылов капризный и несговорчивый,Андрей Питиримович еще больше расстроился.

Вдруг в его кармане зазвонил мобильный телефон. Услышавмелодию известной песни «Наша служба и опасна и трудна», Ананасов вытащилтрубку и поднес ее к уху.

— Ананасов, — коротко, по-военному, представилсяон.

— Андрей Питиримович! — раздался в трубке смутнознакомый, но искаженный помехами голос. — Это Крылов вас беспокоит,свидетель!

Капитан собрался уже "оправдываться и объяснятьсвидетелю причины своей задержки, но тот, не давая ему времени на оправдания,быстро проговорил:

— Я уже еду в морг, вы приезжайте прямо туда! — Итут же запищали гудки отбоя.

«Интересно, откуда он знает номер моего мобильного?» —подумал следователь. Но эта мысль отошла на второй план по сравнению с приятнойновостью: Крылов не стал выпендриваться, поехал сам в морг, и опознание можетпройти как положено, своим чередом.

Правда, проклятая машина могла и дальше демонстрировать свойотвратительный нрав…

Капитан повернул ключ в замке зажигания… И, о чудо! —мотор старой развалины ровно затарахтел.

Некоторые вещи невозможно объяснить, их надо принимать какфакт. Капитан Ананасов пожал плечами и поехал по направлению к Пятой городскойбольнице.

Альберт Николаевич поднес к уху телефонную трубку и услышалтот голос, который ждал услышать этим утром и которого тем не менее боялсябольше всего на свете, — голос Аллы.

— Труба зовет! — бодро проговорила егобезжалостная компаньонка. — Трясешься, герой?

— Почему? Я ничего… Я готов.., я уже собрался… —промямлил Альберт Николаевич.

— Ну, вот и отлично. Спускайся, машина тебя ждет уподъезда, ребята довезут тебя до места, они в курсе.

— Да, я иду…

— Слушай, Шварценеггер недоделанный! — прикрикнулаАлла. — Мне твое настроение совершенно не нравится! Только попробуйзавалить дело на финишной прямой! Ты хотя бы помнишь, что тебе нужно сделать поприезде в фирму? Или у тебя от страха полностью мозги отшибло?

— Почему? Я все помню.., я должен сказать, что прибылза пакетом для «Нординвеста», что моя фамилия Соловьяненко… Это пароль, но ониведь меня и так знают…

— «И так знают»! — передразнила его Алла. —Когда речь идет о таких деньгах, необходима точность во всем! Если онизаподозрят, что что-то не так, нам этих денег не видать, как собственных ушей!Ладно, будем считать, что ты все понял! — И Алла прервала разговор.

Маркиз закрыл складной мобильный телефон, подключенный ксистеме прослушивания, спрятал его в карман и крадучись двинулся по коридору.